Зеркало Велеса - Страница 71

— Ополчение он смотреть не сбирался? Нет? Боится Шуйский, что помещики соберутся разом. Будет ему тогда вече Новгородское… Кстати, о смотре. Ты броню привез?

— А как же, боярин, — спохватился мужик. — Под облучком спрятал, рядом, оно надежнее. Один миг, принесу.

Оставшись один, Василий Ярославович свернул грамоту, кинул на полку бюро:

— Вот такая жизнь у нас, сын. Токмо порадоваться году успешному захочешь, токмо приказчик, расторговавшись, серебра привезет — ан уж тянут его из тебя, как щенка за уши. Когда же кончится сие? Иной раз шляхте завидовать начинаю. Вот они живут! На короля им плевать, на города плевать, что желают, то и воротят. Воевать за королем идут токмо славы ради да за добычей. А не по нраву что — развернулись да по домам. Крестьянам господа полные, выше Бога себя ставят. Хотят — судят, хотят — порют, хотят — соседу продают. А у нас чуть тягло добавь — крестьяне враз разбегутся. Оброк заплатил — и в своей воле полной. Тебе же и усадьбу отстроить надо, и городу воеводскому стену поставь, и воина с каждых ста чатей государю на службу выстави. Ну, и как делать сие, со смердов ничего не требуя? Отъеду. Ей-богу, отъеду. Под руку Сигизмунда попрошусь, поместье на прокорм истребую, дом стеной обнесу да запрусь ото всех. Пусть сами, как знают, дела свои творят! Правители…

— Вот она, боярин! — вернулся в горницу приказчик, положил на сундук у окна полотняный сверток.

— Ну, давай, сын, — кивнул Василий Ярославович. — Открывай.

Зверев откинул края тряпки, с удивлением глянул на груду железных колец, наклонился над ними. Каждое из колечек имело толщину миллиметра три, около пяти в ширину, на каждом шла гордая надпись: «С нами Бог».

Не лень же было человеку выбивать! Или у него такой штампик есть?

— Ну, примерь, — широко улыбаясь, предложил боярин.

Андрей потянул одно из колец, и груда чудесным образом превратилась во вполне привычную косоворотку с короткими рукавами. Новик перехватил броню за подол, накинул на голову, позволил железу сползти вниз, застегнул крючки ворота. Подол байданы доставал почти до колен — но это без поддоспешника, без пояса. По сравнению с кольчугой вес ее совершенно не ощущался.

Вдруг боярин выхватил косарь, полоснул Зверева поперек груди. От неожиданности паренек вскрикнул… Ну да, чего бояться? Он же в броне! Василий Ярославович довольно засмеялся, спрятал нож и обнял сына:

— Ну, все. Теперь воин, истинно воин. В реестровую книгу можно вписывать… Да не можно, а нужно! По весне и сделаем. Иди, матери покажись.

Ольга Юрьевна была занята — разбиралась с доставленными припасами. Андрей отвлекать ее не стал, ушел к себе, присел перед уложенными на сундук гранеными стволами.

Калибр оружия был явно не с большой палец, а раза в два крупнее, миллиметров под тридцать. Хотя, наверное, кузнец выбирал диаметр по своим перстам — а они у Степана не маленькие. Ствол оказался не выкован целиком, а сварен из шести железных полос, каждая толщиной с палец. Это вызвало у Зверева некоторое беспокойство: а ну, на всю толщину стык не проварился? Разорвет ведь в куски вместе со стрелком! Но на глазок этого ведь не определишь, ультразвука тут нет. Запальное отверстие находилось примерно на пять сантиметров выше тыльного конца ствола и имело диаметр больше трех миллиметров, но в глубину быстро сужалось.

— Белый! — выглянув из светелки, позвал новик. — Пахом, ты меня слышишь?

— Да, здесь я. — Через несколько секунд после окрика по ступенькам застучали сапоги.

— У нас свинец есть?

— Есть немного, у матушки Ольга Юрьевны. Трубы свинцовой кусок остался. Ну, от той, по которой от колодца к прачкам вода течет. Посуда еще кое-какая у хозяйки есть. А зачем?

— Потом поясню. А кожа толстая, ненужная?

— Ну, валяется у кухни свиная, порченая.

— И-и-и… Фитили у нас есть?

— Вроде как нет. Но скрутить можно, коли ваты из тегиляя старого надергать. А зачем тебе, новик?

— Хочу поставить маленький эксперимент… Без тебя не обойтись, одному мне всего не унести. Еще мне нужен маленький стаканчик. Размером с большой палец руки. Сухой. Лучше из бересты. Есть?

— Коли нужда такая — сейчас сделаю. Токмо лубок с полена березового обдеру у амбара…

* * *

Местом для проверки стволов Андрей выбрал невысокий обрыв на Окнице. И от усадьбы достаточно далеко, и укрыться где есть. Вдвоем с дядькой они дотащили тяжелые железные шестигранники, кинули в снег над рекой. Железки сразу ушли под своим весом до земли, на глубину полуметра, и это тоже было удобно — здесь, в толще сугроба, ветер не мог задуть слабый огонь лучины.

— Я думаю, на такой калибр черного пороха нужно мерки четыре, — вслух прикинул Зверев, развязывая мешочек с порохом. — Значит, для проверки насыплем шесть. Если выдержит, то потом за ружья можно уже не бояться.

Поставив первый ствол на попа, новик насыпал внутрь заряд, взял у Пахома кожаные кружки, нарезанные тем из свиной шкуры по размерам дырки, запихнул внутрь сразу десяток. Шомполом послужила ивовая ветка, сломанная но дороге. Что утрамбовывать нужно хорошо, Зверев знал, но как это — «хорошо», мог только гадать, а потому вколачивал пыж минут десять. Потом положил железку набок, запальным отверстием вверх, осторожно, двумя пальцами, насыпал в дырочку немножко пороховых зернышек.

«Надо емкость сделать с острым носиком, типа масленки», — щелкнуло в голове.

А пока он просто положил поперек отверстия лучину, прижал ее более толстой щепой:

— Давай, поджигай.

Пахом присел чуть в стороне, высек искру, раздул трут, запалил лучинку. Андрей взял ее, подпалил ту, что лежала на стволе, и шепотом приказал: